Манагер - Страница 22

Снова бегу. Хлюп-хлюп-хлюп...сколько есть сил, на свободу! На волю, в пампасы! Интересно, а есть тут пампасы? Есть, наверное — это же степи, на их языке. Ну, в смысле, на индейском. Или не на индейском? Да ладно тебе нудничать, Васька, беги, спасайся! Кровь остановилась? Славно. Это очень славно. Значит ещё чуток поживёшь, орёл степной, казак лихой.

Бег...бег...бег...и чего это я пренебрегал физкультурой? А почему не пошёл в рукопашный бой? Сейчас бы этак красиво всех врагов ложил, потом говорил так: «Я ещё не докурил своей последней сигареты!» И чего несу? И не курил я никогда — как-то не принято это было в нашей семье, и сигарет тут нет... Но какой-нибудь кальян точно есть — здесь все признаки морального разложения, а значит есть и кальян. Чёрт с ним с кальяном, я хочу отдыхать и пожрать хоть чего-нибудь. А вокруг никаких плодовых деревьев, никаких плодов, ничего съедобного. Жука сожрать? Да они тут все небось отравленные, мне только поноса не хватало... ладно, перебьюсь. Найду потом чего-нибудь, хорошо ещё масса тела большая, запаса надолго хватило, если бы тощий был — помер уже. «Пока толстый сохнет, тонкий сдохнет!» — чеканный афоризм.

Ну — всё. Надо поспать хоть пару часов. Ноги отваливаются, заплетаются, того и гляди грохнусь. От того, что я себя загоню, лучше не будет. Они там тоже люди, тоже отдыхают, сейчас, небось спят — пока до лагеря дошли, пока погоню организовали. Шамана же они без охраны не оставят, значит полноценная погоня могла выйти только через часа два. Это минимум. А скорее всего часов через пять — пока опомнились, пока пришли в лагерь, суета, всех собрали — поехали! Ату его, этого манагера! Фигушки вам. Не найдёте...

Выбрал сухое место и лёг на спину, закрыв глаза. Ноги просто отваливались, но всё-таки, всё не так плохо, как думалось. Заметил странную вещь — на меня не садятся мошки, москиты, жучки и паучки — жужжит, летит с намерением меня поиметь и ррраз! — как будто наталкивается на невидимую преграду и отворачивает в сторону. Нет сил думать над этим...а так есть хочется, просто ужас. Заставил себя успокоиться и медленно погрузился в сон.

Снилось мне, что я дерево — не то, большое, а то, каким оно было до того — молодое шустрое деревцо, весело сосущее корнями питательные вещества из размякшей сырой почвы. И так это было вкусно и хорошо, и так приятно...

Я проснулся с хорошим настроением — рука не болела, и даже есть не хотелось, а в теле такая бодрость и свежесть — сам удивился, и поспал-то всего часа два. Некогда думать — бежать надо. И я побежал дальше.

Глава 4

Уже двое суток я шёл лесами, забирая вправо от реки — прикинул, что ловить меня должны как раз вдоль неё, а значит, моя задача уйти от неё в противоположную сторону. Переправляться, по понятным причинам, я не собирался, и других вариантов, означало, у меня нет. Лес большой, найти там трудно — это ещё партизаны доказали. Так что я пёр и пёр через джунгли, наугад придерживаясь направления в сторону моря. Обнадёживало одно — море я никак не обойду, а как уткнусь в море, так пойду по берегу влево, до города. Конечно, мне приходило в голову, что там мне не будет очень-то сладко — ну, пришёл я, в порт, к примеру, и что? А где гарантия, что меня опять не захватят и не обратят в раба? Сейчас я даже ниже раба по статусу — совсем никто, животное, бродящее по джунглям. Даже за раба кто-то ответит — он кому-то принадлежит, а я не принадлежу никому и никому не нужен. От чувства своей беспомощности и потерянности у меня просто слёзы накатывались на глаза.

А в остальном моё путешествие было вполне удовлетворительным — болота возле реки сменились вполне проходимыми и сухими тропами, вытоптанными в густых зарослях разнотравья, громадных грибов и цветов, постоянно попадались кусты какого-то растения, на которых висели жёлтые с красным боком плоды, размером с кулак, вкусом напоминающие сразу и орехи, и яблоки — их плотная сахаристая мякоть прекрасно утоляла голод. Да и голод-то был для меня понятием отдалённым — я почти не хотел есть. Вернее так — есть я начинал хотеть примерно во второй половине дня, а с утра был вполне бодр, весел и полон сил.

Заметил — что это действовало только тогда, когда я ложился спать на земле, если я забирался на ветку, то просыпался утром голодным, злым, уставшим — проверил.

Раненая рука меня не беспокоила, более того — рана затянулась и на её месте остался только небольшой шрам. Объяснить я это не мог, поэтому задвинул размышления о случившемся в самый дальний закоулок мозга.

На третий день я стал ощущать чьё-то присутствие — вот не вижу никого впрямую, но — мелькнёт тень на периферии зрения, затихнут кричащие птицы, или наоборот разорутся — как я читал, это признак того, что меня кто-то преследует, зверь или человек. Если бы это были люди — скорее всего я бы уже лежал связанный, или вообще валялся со стрелой в спине, однако ничего такого не случалось.

Однако, всё-таки, это были люди.

Уже под вечер, когда я перелез через толстый ствол упавшего дерева, возле куста со знакомыми сочными жёлто-красными плодами, увидел несколько людей, практических голых, только на причинном месте был приделан какой-то сосуд — вроде выдолбленной сушёной тыквы. Мне сразу вспомнились земные аборигены из джунглей — они носили что-то подобное, и чем сосуд был больше, тем важнее был воин. Мне кажется, что это соответствует желанию некоторых мелких людей купить автомобиль как можно большего размера — джип, величиной с дом, к примеру — чем это не современный сосуд на причинном месте? Сколько раз я наблюдал, как тип в таком джипе медленно-медленно переползает рельсы, возвышающиеся над мостовой аж на сантиметр. Для него джип не средство преодоления пространства и бездорожья, а вот такой написьник — и чем он больше, тем важнее и значительнее чувствует себя этот хозяин жизни. И теперь скажите — далеко ли мы ушли от этих голых дикарей?