Манагер - Страница 7

Не могу сказать, что кормили нас плохо — рачительный хозяин заботится о своей скотине — не будешь кормить — передохнут, а рабы стоят денег — надо отправлять экспедиции в леса на отлов рабов, надо покупать их на рынке, надо отправлять длительные экспедиции через море за живым товаром — проще этих содержать более гуманно, нормально кормить.

Через месяц я уже сносно общался со своими товарищами по несчастью — метод погружения всегда способствовал быстрейшему изучению языка. Жрать захочешь — на любом языке залопочешь. Язык Машрума напоминал что-то вроде смеси языка ацтеков и суахили — это я могу утверждать с полной ответственностью, так как поймать меня на вранье некому — ни одного землянина на этой планете больше не было. Языка ацтеков и суахили я не знал никогда, да и знать не хочу, а вот язык Машрума выучить пришлось.

В штрафном бараке содержались все, чьё поведение вызывало опасение, но, однако, убивать их было непрактично — как правило, бунтари были сильные, крепкие рабы, и что с того, что они постоянно хотят кого-то прибить или сбежать на волю? На то и есть солдаты, чтобы следить за порядком, иначе — за что они жалование получают.

Некоторые из моих «коллег» пробовали бежать по три-четыре раза — но эти были так сильно покалечены, что жить им помогала только их несгибаемая вера в освобождение и ненависть к хозяевам — они лелеяли мечту вырваться и поотрезать башки всем солдатам и охранникам лагеря, а также работорговцам, которые их силой и обманом сюда засунули.

Выяснил я устройство этого мира — ну насколько мог. Итак: мир назывался Машрум — что в переводе...правильно! — Мир!

Материк, на котором я сейчас отбывал срок за свою похотливость (не побежал бы в кусты с Катькой, не получил бы бед!), назывался Арканак — так же называлось и государство, в котором я имел честь быть рабом. Во главе его, в настоящий момент, был Око Машрума Сантанадапия — что-то вроде императора, или султана. В тонкости я не вдавался, но было понятно, что Арканаком управляют несколько знатных семейств — около пятидесяти, из числа которых и выбирают Око Машрума. Название громкое, но на самом деле, это что-то вроде президента, выборного, правда пожизненно, а семейства — не что иное, как прототип парламента. Каждое имеет там один голос, а место передаётся по наследству. Какой-то кастовой системы я не уловил — в принципе, каждый мог стать и жрецом, и солдатом — по мере сил и ума, а также наличия денег. В остальном — и какие-то законы были, и жизнь шла, вот только одно но — вся система была построена на труде рабов, которых тащили откуда придётся — ловили прохожих, нападали на другие страны, обращали в рабов заключённых, разводили рабов, как скот в общем — обыкновенный рабовладельческий строй. Металлы тут были огромной ценностью, то-то они набросились на мои очки — дужки-то были металлические! Я столько не стоил, как раб, сколько стоили мои очки.

Товарные отношения были или обменом чего-то на что-то, или же ходили деньги, сделанные из раковин, с вырезанными на них значками, изображавшими номинал монеты. Как-то я спросил своего напарника, во время обеда — а почему никто не наладит производство этих денег — так просто — сиди, и вырезай эти монетки из раковин, и другой работы не надо! Он посмотрел на меня, как на умалишённого — во-первых, так и делают особо отчаянные люди, но если их ловят — а в конце концов их всё равно ловят, то самое меньшее, что делают — кастрируют и сажают на кол. Самое большее — тут уже, вариантов много, и все какие-то неприятные, и главное — очень болезненные. Изготовление денег — прерогатива государства, и никто, сам по себе, не может их производить. Были и металлические деньги — золотые и серебряные, но они ходили только у очень богатых людей и отличались огромным номиналом — за сотню золотых монет можно было купить целое поместье с сотнями гектаров земли и несколькими сотнями рабов. Сами золотые монеты при этом были размером не больше ногтя большого пальца. То есть одна золотая монета стоила сто тысяч монет из раковины.

Ходили легенды о металлическом оружии — обычно оно было у эпических героев, и больше носило ритуальный характер — в быту применялись или деревянные, или кожаные мечи, ножи, кинжалы. Я, вначале, тоже удивился — как это, кожаные мечи? Оказалось — эти мечи делались из специальной, особо выделанной кожи, которая проклеивалась смолами некоторых деревьев, растущих в глубине джунглей — смола проходила после проклейки термообработку, и в результате заточки получались острейшие мечи, крепостью не уступавшие мечам из железного дерева, но более лёгкие и острые. Доспехи тут тоже были деревянные — из пластин растения вроде бамбука. Пластины, сделанные из этого дерева так же проклеивались, соединялись ремешками — я прикидывал, эти доспехи должны были быть очень, очень эффективны против деревянных мечей.

Главный вопрос, который меня интересовал — есть ли у меня шансы вообще освободиться от рабства, стать полноценным, свободным гражданином? Оказалось, что у такого как я, шансов практически нет — меня никто не выкупит, не обменяет на своего друга или родственника, сам я не могу выкупиться, так что — или хозяин меня отпустит на все четыре стороны (а на черта это ему надо?), или же я сбегу, устроюсь где-то и начну свою жизнь сначала. Как я уже упоминал — некоторые бегали по три-четыре раза...

Вот в с такой ситуации я и начал свою жизнь на планете Машрум...

Глава 2

Как-то вечером ко мне на лежанку подсел Аркан. Он начал издалека — спросил, как у меня самочувствие, как я втянулся к работу, не надо ли сменить солому в тюфяке...наконец, я не выдержал и спросил: