Манагер - Страница 52

Сеть, утяжелённая каменными грузилами по бокам, летела, вращаясь, на уровне пояса и я перекатом поднырнул под неё, одновременно сокращая дистанцию до охотников.

Первый удар пришёлся по голени одного из бандитов и практически отсёк ему ногу, повисшую на лохмотьях кожи, второй удар вспорол живот их главаря, с ужасом и недоверием смотревшего на кучу внутренностей, выскальзывающих у него из окровавленных ладоней. Он бестолково попытался всунуть их обратно в живот, потерял равновесие и упал, смотря незрячими глазами в розовеющее небо. Третий участник нападения, видимо, тот, что всё время предлагал оставить затею, бежал со всех ног вниз по склону и я не стал его догонять. Пусть живёт — на сегодня хватит пары трупов.

Как там говорил Варган — «Надо поддерживать образ безжалостного и свирепого акома — убивать парочку головорезов в месяц». Ну вот, план по головорезам я и выполнил. Хотя — нет: второй, которому я отрубил ногу, был жив и только тихо скулил, зажав брызгающую фонтанчиками крови культю. Он что-то просил — вроде как доставить его к лекарю, обещал всяческие блага, но я поднял свой вещмешок и не обращая внимания на раненого пошёл от места схватки — дадут боги ему удачу — выживет. Нет — значит его судьба такая.

Теперь я отчётливо понимал, почему в тёмное время суток улицы так пустуют, почему практически никто не ходит по одиночке, а только группами — ночные охотники за рабами не дремлют. Подумалось — надо будет узнать, как они обосновывают юридически поимку рабов — ну, вот поймал, и что? Он свободный гражданин, как рабовладелец узаконит своё «приобретение»? Это равносильно тому, как каждый мог бы угнать автомобиль, оставленный ночью на парковке и свободно на нём рассекать, не боясь за последствия. Какое-то же обоснование этому должно быть? Я сожалел, что не успел как следует расспросить Варгана об этой проблеме...но решил для себя — больше ночёвок под открытым воздухом в городе не будет. Хватит мне этих ночных развлечений... Хммм...хотя...одна мысль пришла мне в голову, но я решил её додумать потом.

Пока я спускался с холма, уже совсем рассвело. Из-за спокойного, как зеркало моря поднимался багровый диск солнца. Я залюбовался картиной, и в голову пришла мысль — а солнце ли это? Тут оно называлось по другому, но то ли это солнце, что у нас? Луна-то точно не та, это я узнал ещё в первые дни моего пребывания на Машруме — здешняя луна была крупнее нашей раза в три, и имела багрово-красный цвет, цвет крови. По здешним верованиям, ей покровительствовал бог Войны Драганос, защитник и покровитель всех воинов этого мира.

Кстати сказать — надо сходить в храм Драганоса и кинуть монетку в жертвенник — тут это положено делать, надо вживаться в шкуру местного жителя. Методом погружения скорее поймёшь здешнюю жизнь...заодно можно будет присмотреться — кто туда ходит, да и Заркун ведь обязательно принесёт жертву богу Войны...может там и повстречаемся.

Выкинув второстепенные мысли и уворачиваясь от огромных телег, вползающих на территорию порта, я зашагал к центру города — мне нужно было сделать две вещи: а) позавтракать и в харчевне распустить слухи, что я ищу Заркуна. б) найти эту чёртову школу боевых искусств и повысить свой статус воина, хотя бы до третьего уровня, раз на большее денег нет.

Начал я с первого пункта, и скоро уплетал кусок горячей, только что испечённой лепёшки, обмакивая её в мясной соус — мясо я уже быстренько подобрал, и теперь вылизывал чашку, усмехаясь и вспоминая, что мама меня ругала, когда я как колхозник подбирал с тарелки соус, вытирая горбушкой. Я подсмотрел, как это делала бабушка, когда я был у неё в гостях в деревне.

Доев и допив, подошёл к бармену и спросил, не бывает ли здесь Заркун, а то я хочу отдать ему должок. Бармен ответил — бывает, но очень редко, уже год его не видал. Потом бармен хотел спросить меня о чём-то, но не решился. Следующим моим вопросом была просьба рассказать о дороге к школе боевых искусств — бармен охотно откликнулся и подробно объяснил мне, как туда пройти.

Школа оказалась не в центре, а почти у самого въезда в город — длинное, приземистое серое здание из грубо обтёсанного камня, скреплённого между собой известковым раствором. Окна здания были заделаны прутьями железного дерева, а у входа стоял скучающий часовой, в полном боевом вооружении, меланхолично поигрывающий своим мечом.

Он напомнил мне виденного однажды постового милиционера, который от скуки вертел свою дубинку, закручивая её то так, то эдак — жара, пыль, мухи, скука... На неотягощённом интеллектом лице часового читалось: «Мне скучно, мне мало платят, вы все твари неблагодарные, я вас не люблю, и это взаимно!»

— Приветствую, уважаемый! — обратился я к этому стражу ворот — к кому мне обратиться, чтобы пройти экзамен на статус?

Страж помолчал, чтобы дать понять мне ничтожность моего безстатусного состояния, потом нехотя сказал:

— Закрыто ещё. Главный настоятель школы позавтракает, тогда вывесят флаг, что приём претендентов начат. Жди.

— А когда, примерно, произойдёт это великое событие?

Страж оглядел меня, подозревая, что я над ним стебаюсь, но не нашёл к чему бы придраться и сообщил, едва разлепляя толстые губы:

— Сказано тебе — жди! Нечего беспокоить глупыми вопросами! Как позавтракает, так и вывесят! Ходют тут дикари всякие, службу нести мешают!

Пожав плечами, я отошёл в сторону, перешёл дорогу и уселся на большой камень, лежащий на обочине и какими-то судьбами заброшенный к этому перекрёстку дорог. Отсюда мне хорошо было видно и школу, и город, спускающийся к морю, и само море, зеленеющее под лучами утреннего солнца. Ждать — так ждать, мне не привыкать...