Манагер - Страница 41

— Меня звать Рила. Ты Манагер, как я слышала? Какой ты маленький...хммм...но, довольно крепкий. Говорят, акомы очень хороши в любви? Надеюсь, мы подружимся...прежний охранник был совершеннейший мужлан и не умел обращаться с девушками. Вот и поплатился — закончил чёрным поносом.

— Уж не ты ли пособила этому, бесстыдница? — крикнул с облучка повозки купец — уже и этого обхаживаешь! Ну не стыда, ни совести — прямо на глаза отца амуры крутит! Вот чёртова шлюха!

— Ну хватит, папа! Не слушай его — обратилась она ко мне — если бы не я, он до сих пор торговал бы в лавке товарами для нищих — это я нашла ему клиента на пряности, я договорилась через знакомых, где пряности закупить по нормальной цене. Послушаешь его, подумаешь, что мы такие бесполезные телухи, годные исключительно для постельных утех и родов. А то, что охранник слёг — я его предупреждала — не жри всякую гадость у уличного разносчика — но вы же, мужчины, лучше всех всё знаете, такие великие — вот и дрищет теперь на постоялом дворе.

— Фу, какая грубость! Вот видишь, Манагер, какие у меня дочери? Пока я был в разъездах, нахватались всякой гадости! Разве их возьмут приличные мужчины? Только какой-то приблудный безродный вояка, и то, сто раз подумает, прежде чем связать с ними свою судьбу.

Купец осёкся, взглянув на меня — не обиделся ли я — ведь я-то как раз и был безродным приблудным воякой. Увидев, что я не обиделся, продолжил:

— Вот так и живу — жёны дуры, дочери шлюхи, а сам вечно в дороге! Хорошо тебе — у тебя ещё жён нет, а вот появятся — сразу узнаешь, что почём, да будет поздно!

Он глянул на меня и осёкся — видимо почувствовал, что затронул что-то больное, так изменилось моё лицо. Я опять вспомнил вчерашние похороны, вспомнил, зачем я иду и мне стало не до смеха. Сумею ли я когда-нибудь забыть Васону? Забыть не забуду, но боль в сердце останется надолго...

Из повозки высунулось его личико — девушки помладше, лет семнадцати, с остроносым шустрым личиком. Она была одета примерно так же, как и Рила, только её наряд был ещё микроскопичнее. Вот нравятся мне здешние наряды, и всё тут — чего скрывать под тряпками такую красоту? Только вот, хммм..от работы отвлекает и навевает дурные мысли.

Кстати, о работе — надо бы повнимательнее смотреть за окрестностями, а то отвлёкся на болтовню, а по времени мы уже возле того места, о котором говорил купец, ну, того, где ограбили предыдущего купца.

Конечно, отчаянные люди эти купцы — пускаться в путешествие в одиночку, да ещё с дочерьми, которые сами по себе желанная добыча для рабовладельцев на мой взгляд, было совершеннейшим авантюризмом. Вот нарвались бы на тот отряд, который захватил Аргану, мало бы не показалось. А может это они и грабили на дороге? А что — вполне вероятно — по моим сведениям такие отряды как раз и состояли из деклассированных элементов, настоящих отморозков. Не всех перевешал император, ох, не всех.

Но нет — и следующий час, и дальше — ничего плохого с нами не случилось. Мы прошли узкую теснину, ограждённую по краям пологими холмами, заросшими густым лесом — великолепнейшее место для засады — купец и девушки в этом месте притихли, перестали болтать и переругиваться, и воспряли духом только тогда, когда вышли из долины.

Нападение случилось уже гораздо позже, когда до города оставалось каких-то десять километров. Уже смеркалось, и по вечерней прохладе загары ходко тянули повозку вперёд, предвкушая стойло, кормёжку и отдых. Днём мы остановились на небольшую по времени стоянку, напоили лошадей, не рассёдлывая их, накормили. Ну и сами пообедали чем боги послали. А боги посылали купцу вполне неплохую еду, которой было не стыдно набить живот даже такому привередливому манагеру как я — копчёная рыба, копчёное со специями мясо (я не хотел думать — что это было за мясо — вдруг ящерица какая-нибудь), много фруктов и лёгкого вина, от которого я отказался в пользу разведённого водой кислого сока, чем вызвал насмешки девиц — мол, какой мужчина не пьёт вина, только импотент какой-нибудь. Да, были поползновения заманить меня под кусток на предмет исследования моих мужских способностей, но я их быстро пресёк, чем вызвал гнев и неудовольствие женской части нашего экипажа.

Итак, уже в сумерках, без каких-то нот об объявлении войны, без разбойничьих свистов и угрожающих потрясаний мечом, на нас было совершено нападение — дёшево, сердито и вульгарно.

Из зарослей кустарника, тёмной грудой видневшихся за рощей деревьев, вылетел дротик и с силой ударил в бок загару, идущему слева в упряжке. Загар захрипел, завалился на бок и забился в постромках, мешая повозке двигаться дальше и напугав второго ударами копыт и запахом крови, текущей у него из ноздрей. Из зарослей выскочили шестеро тёмных фигур с замотанными мордами и размахивая различными предметами для лишения человека жизни и здоровья, понеслись на нас с недвусмысленными намерениями лишить всего имущества, а возможно и жизни.

Пока они бежали к нам, я успел оценить вооружение и броню — как таковой брони на них не было, только «кольчуги» из пластинок дерева, оружие — обычные мечи, да по паре дротиков за спиной. Потом уже, размышляя над боем, я подумал — а чего они нас не изрешетили этими дротиками? При их-то умении метать! И рассудил — а зачем? Люди — потенциальный товар, их можно попробовать захватить живыми и продать, а с мёртвых какой прок?

Не добежав до нас метров десять, бандиты остановились. Один из них вышел вперёд и сказал:

— Предлагаю сдаться, быть рабом всё-таки лучше, чем гнить в джунглях.